Лукашенко недоволен своим главным идеологом больше, чем другими чиновниками. Об этом пишет Радыё Свабода.
Поэтому меняет заместителей главы Администрации президента по идеологии довольно часто. Назначенный 19 августа Андрей Кунцевич – уже четвертый главный идеолог Беларуси с 2016 года. Три предыдущие (Игорь Бузовский, Наталья Эйсмонт, Владимир Жавняк) не справились, о чем говорил Лукашенко, назначая Кунцевича. Мол, не надо «повторять ошибки предыдущих начальников».
Лукашенко отметил, что «настоящими властителями человеческих душ и сердец не становятся, ими рождаются». И скромно привел в пример себя. Как он заявил, «пока больше всего этим занимается президент». Какая тяжелая судьба выпала человеку – приходится самому заниматься всем, и грязными коровами, и идеологией, ибо некому поручить, вокруг одни ничтожества.
Идеологизированость режима Лукашенко
Белорусский политический режим – очень идеологизированный по сравнению с подобными авторитарными режимами.
Лукашенко попытался восстановить советскую пропагандистскую машину практически в первоначальном виде, с идеологической вертикалью (во всех трудовых коллективах введена должность заместителя руководителя по идеологической работе), с БРСМ вместо комсомола. В вузах вместо истории КПСС и научного коммунизма ввели учебный курс «Основы идеологии белорусского государства». Воссоздали доски почета, знамена трудовой славы, штабы идеологического обеспечения уборки урожая и т.д.
Сам Лукашенко некоторое время назад объяснял необходимость всего этого пропагандистского механизма достаточно откровенно: «Чтобы вы поняли, для чего нужна идеологическая работа. Нужно уметь держать власть. И не только удерживать, но и защищать. Лучше всего это делать идеологическими средствами».
Пропаганда государственной идеологии есть, а идеологии нет
Парадокс ситуации в том, что машина пропаганды государственной идеологии действует в условиях, когда самой этой идеологии нет. Вместо нее есть эклектичный набор тезисов, которые мало сочетаются, часто противоречат друг другу – такой мировоззренческий винегрет. В практической идеологической работе все разнообразие высоких слов сводится к одному простому требованию: надо хвалить Лукашенко и его политику.
Читайте также: Когда и как закончится в Беларуси эпоха Лукашенко
Иначе говоря, государственная идеология в белорусском варианте носит прикладной, инструментальный характер. Ее функция заключается в повышении легитимности действующего режима, обеспечению лояльности общества к власти.
А отсутствие подлинной идеологии даже выгодно режиму. Ведь это позволяет ему маневрировать, манипулировать, осуществлять политические повороты, не создавая мировоззренческих кризисов в массовом сознании.
Мессианские амбиции требовали идеологических имитаций
Тем не менее чрезмерная идеологизация политики следовала из самой философии лукашенковского правления.
Обычному главе государства не нужна своя доктрина. Но Лукашенко – политик с мессианскими амбициями. Поэтому он постоянно выдвигал некий идеологический конструкт. То ли это идея «народного президента», «всенародно избранного» (80% голосов на выборах), или изобретателя и архитектора альтернативной модели посткоммунистической трансформации, которой завидуют все соседи. Александру Лукашенко мало занимать скромное место вождя среднего европейского государства и проводить внешнюю политику соответственно международному весу страны. Он постоянно хочет быть вершителем мировых судеб, претендует на глобальную роль. Поэтому все время выдвигаются концепты типа «Минск – новая Женева», «Хельсинки-2» и др.
Однако сейчас все эти идеи тихо умирают, а призывы к более эффективной идеологической работе не имеют большого смысла.
Почему вся система идеологической работы – анахронизм
Пузырь идеологемы «народного президента», который отражает интересы всего народа и потому, мол, здесь нет ниши для оппозиции, давно лопнул. Ведь произошло радикальное падение доверия к власти. Белорусская социальная модель как альтернативный вариант посткоммунистической трансформации – в глубоком кризисе. Нечем гордиться, разве только одной «стабильностью».
Но дело не только в этом. Во-первых, идеологическая работа может быть более или менее эффективной только в закрытом обществе, где существует монополия на информацию. В эпоху интернета это невозможно.
Читайте также: Лукашенко стал опасен для Беларуси – политик
Во-вторых, навязывать народу какие-то пропагандистские клише возможно только в сочетании с политическими репрессиями, грубой нейтрализацией инакомыслия. Без концлагерей ГУЛАГа это не работает.
Поэтому не удивительно, что, как в позднем СССР, вся система идеологической работы действует вхолостую. И проблема здесь не в плохих руководителях идеологической вертикали, как считает Лукашенко. Замена шила на мыло ни на что не влияет.
Но тогда возникает логичный вопрос: почему же режим Лукашенко сохраняет свою силу и пока, кажется, ему ничто не угрожает? Можно ответить, что и советский режим держался в подобном состоянии примерно два десятилетия. Здесь и сила инерции любой системы, и репрессивный аппарат, и специфика массового сознания (аполитичность, фатализм). Но это – отдельная и большая тема.
Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram
